Членов Госдумы избирали по куриям, или Как в Екатеринославе 105 лет назад становились депутатами

3 июня 1907 года, вскоре после столыпинского переворота, был обнародован манифест и указ всероссийского самодержца о роспуске второй Госдумы и назначении выборов в третью. Одновременно был издан текст нового избирательного закона.

По мнению многих современников, утверждением нового избирательного закона 3 июня 1907 года правительство фактически произвело государственный переворот. Ведь по «Основным государственным законам» (статья 86) этот закон должен был рассматриваться Думой. Новый же избирательный закон сводил избирательные права широких масс населения до минимума. Скажем, число выборщиков от крестьян уменьшилось на 56 процентов.

Напомню, что депутатов (членов Госдумы) в России избирали совсем не так, как нынче. Широкие слои населения по Положению о выборах в Госдуму от 6 августа 1905 года — женщины, военные, учащиеся, городская беднота, многие нерусские народы — не имели избирательных прав. При выборах в Думу была установлена система курии, то есть распределение избирателей по сословным и имущественным признакам. Для каждой курии правительство установило определенные нормы представительства. Были созданы три курии: землевладельческая, городская и крестьянская. Выборщики губернии, избранные куриями, собирались на губернское избирательное собрание. Там каждая курия выбирала установленное законом число членов Госдумы.

Екатеринославская губерния попала в число шести наиболее промышленно развитых губерний, где рабочим было дано право выбирать своих депутатов в Думу. И все же 80 процентов лишились своих избирательных прав! К примеру, в III и IV Госдумах (1907—1917) не существовало (в отличие от первых двух) украинских парламентских групп. Украинские национально­демократические партии не смогли провести в российский парламент своих представителей. Они поддерживали контакты с украинскими депутатами, выступавшими в Думе с критикой политики царизма в отношении Украины.

Как же проходили в Екатеринославе выборы 1907­го? Прежде всего в соборе был отслужен молебен. Архиерей обратился к выборщикам с речью и призвал, чтобы они избрали людей честных, «уравновешенных» и проникшихся «истинно национальной» мыслью.

А возле дома губернской земской управы, где должны были пройти выборы, в тот день словно ожидали какого­то неприятеля. С самого утра и внутри управы, и возле нее было выставлено множество полицейских. Корреспондентов не пускали и на порог. На улице стояли любопытные горожане. Но вот приехал губернский предводитель дворянства М. И. Миклашевский. Михаил Ильич через какой­то месяц, 6 декабря 1907 года, станет гофмейстером Двора Его Величества, а затем и членом Государственного совета (не в благодарность ли за хорошо проведенные выборы?).

Так вот, Михаил Ильич Миклашевский милостиво позволил пустить в здание земской управы надоедливых корреспондентов. Правда, пустили их лишь на нижний этаж. Сами выборы проходили наверху.

Проходя ныне мимо ветшающего с каждым днем здания по улице Рогалева, 21, почувствуйте дыхание того времени: в этом здании наверху все и происходило. В первую очередь были выборы от крестьян. На собрании определили крестьянина Дубовика, а рабочие от себя наметили Кузнецова. Во время самих же выборов более всего было подано записок за правого крестьянина Безклуба (44 голоса). Председатель спросил его, желает ли он выдвигаться на баллотирование. Крестьяне стали выкрикивать:

— Не хотим! Не хотим! Это ставленник господ!

Тем временем правые, прежде всего октябристы‚ кричали:

— Просим, пожалуйста.

У крестьянина Безклуба хватило разума отказаться. При этом он сказал, что не хочет избираться против воли крестьян. Но и Дубовик не прошел. Прошел крестьянин Тараненко из с. Каменнобродское Славяносербского уезда, получивший 78 голосов против 30.

Затем перешли к выборам от рабочих. Здесь дело пошло дружнее. И прошел рабочий Г. С. Кузнецов. Левая часть выборщиков громогласно приветствовала этот выбор.

Я пытался навести справки о рабочем Г. С. Кузнецове, в течение пяти лет честно представлявшем интересы екатеринославских рабочих в ІІІ Госдуме. Но искать что­либо о нем сложно — он ведь был меньшевиком! А революцию делали лишь они, большевики! Поэтому о Г. С. Кузнецове можно добавить, что родом он был из Орловской губернии, работал на нескольких заводах и к моменту избрания в Госдуму успел несколько раз отсидеть в тюрьме по политическим делам.

Представительство рабочих и крестьян в ІІІ Госдуме было ничтожно — 14 трудовиков да 20 членов социал­демократической фракции. Большинство в последней — одиннадцать мест — принадлежало меньшевикам. К ним относился и наш Кузнецов. Так и оказался он между двух огней — царским и большевистским. А что царская плутократия не баловала депутата, свидетельствуют материалы Днепропетровского облархива.

2 января 1910 года член Госдумы от рабочих Г. С. Кузнецов, проживавший в Нижнеднепровске в доме №23 по улице Вокзальной, обратился с письмом в канцелярию губернатора. Он хотел выступить перед избирателями с рассказом о работе ІІІ Госдумы в аудитории Научного общества по Петербургской улице. Но то ли губернатору не понравилась дата предполагаемого выступления (9 января — день кровавого воскресенья), то ли тема (Кузнецов хотел рассказать и о профессиональных союзах, а это уже была крамола), но на его прошении размашисто начертано: «Отказать!»

Однако вернемся к нашим выборам. Следующий этап — выборы по курии землевладельцев. Здесь легко прошел Михаил Владимирович Родзянко (1859—1924) — крупный помещик Екатеринославской губернии, один из лидеров октябристов. Началось его десятилетнее депутатство — он был членом Государственной Думы третьего и четвертого созывов с 1907 по 1917 годы. С 1911 года стал председателем Думы, влиятельным политиком предреволюционной России.

По городской 1­й курии прошел Яков Гололобов, октябрист, советник Губернского правления, ставший через пять лет полтавским вице­губернатором и дослужившийся затем до губернатора волынского и енисейского, и дальше продолживший бы двигаться по карьерной лестнице, но все прервала революция. По 2­й курии был избран в Государственную Думу священник из Верхнеднепровска Дмитриев.

По общей курии в парламент тогда прошли М. Алексеенко (бывший попечитель Харьковского учебного округа), Г. Берг­ман (член земской управы, помещик из немцев­колонистов, имевший в Екатеринославском уезде свыше 11 тысяч десятин земли, октябрист, расстрелян вместе с сыном большевиками в 1918 году), П. Каменский (предводитель дворянства Мариупольского уезда), а также два правых — черносотенцы И. Тищенко и В. Образцов. О последних двух — чуть подробнее.

Иван Васильевич Тищенко был журналистом, но правых взглядов — редактор и издатель черносотенной газеты «Русская правда». У Ивана Васильевича Тищенко имелось свое имение Желтые Воды в Верхнеднепровском уезде. Было что защищать от революционеров.

Был ему под стать еще один черносотенец — Василий Афиногенович Образцов, учитель духовного училища, родом из Вологодской губернии, член черносотенного «Союза русского народа», которого также потянуло со временем на журналистское поприще — в 1916—1917 гг. он издавал в Екатеринославе верноподданическое «Русское дело», последний номер коего вышел 1 марта 1917­го. А на следующий день произошла Февральская революция, и «Русское дело» в нашем городе накрылось.

Ни для кого не секрет, что состав ІІІ Государственной Думы был реакционным. Из общего числа членов — 442 — правых и националистов разных оттенков насчитывалось 146, а октябристов — 154. В то время кадеты, бывшие в оппозиции, и примыкающие к ним фракции прогрессистов и национальной буржуазии окраин России имели 108 голосов. Таким образом, наши депутаты отразили в целом общую картину. Кузница кадров отличилась и тогда, когда в 1911 году екатеринославский помещик октябрист М. Родзянко стал во главе Думы. Государственная Дума третьего созыва действовала пять лет — с 1 ноября 1907 года по 9 июня 1912 г., собираясь на ежегодные сессии примерно одинаковой длительности в 7—8 месяцев.