Кожній родині у Дніпрі – по окремій квартирі!

Таким було одне з гасел не тільки історії, а й керівника тресту «Дніпроспецбуд» Бориса Мільмана, який успішно втілював цю ідею в життя.

Про розвиток нашого міста та людей, які зробили в це помітний внесок, написав книгу наш земляк Сергій Шаленний .

Багато хто його пам'ятає як батька відомого художника Микити Шаленного і... наглядача незвичайного пам'ятника кенгуру по вул. Гончара, 32. Про цю історію свого часу розповідав Міський сайт.

На жаль, Сергій Шаленний не дожив до публікації своєї книги – у березні 2024 року його не стало...

Але його вдова, відома дніпровська архітектор та історик Євгенія Юхилевич на сторінці чоловіка у соцмережі іноді публікує уривки з його книги.

Чергова глава присвячена особистості Бориса Мільмана та величезної ролі керованого ним тресту у розширенні житлового фонду Дніпропетровська.

Ось що про це писав Сергій Шаленний:

«БОРИС ЯКОВЛЕВИЧ МИЛЬМАН И ЕГО СОЦИАЛЬНЫЙ ПРОЕКТ

Отрывок из будущей книги "СЖБС".

"Каждой семье отдельную квартиру!". Был такой призыв в нашей истории. Эти слова стали ключевыми в названии директивного документа ЦК КПУ и Совмина УССР "О комплексной программе обеспечения к 2000-му году каждой семьи отдельной квартирой или индивидуальным домом...", охватывающей период 1985-2000 гг.

Слова, с которых начинается этот рассказ, я услышал значительно раньше выхода упомянутого постановления. В 1972г. на партхозактиве треста "Днепроспецстрой" с докладом выступил управляющий трестом Борис Яковлевич Мильман. Он изложил свою программу социально-экономического развития , касающуюся коллектива треста "Днепроспецстрой". Главным в этой программе стоял вопрос об обеспечении семей квартирами.

Трест "Днепроспецстрой" раньше жилья практически не строил, так как его назначением было строительство специальных объектов. Ведя большие стройки во многих регионах республики, трест сооружал магистральные водоводы, каналы (Северский Донец - Донбасс), коммуникации крупнейших предприятий ("Криворожсталь" и пр.), очистные сооружения, дороги и другие объекты, осваивал большие объёмы СМР (строительно-монтажных работ), но жилья для своих работников получал недостаточно.

Мильман добился в министерстве "Укрмонтажспецстрой" разрешения на создание в своём тресте специализированного управления, которое должно было освоить новый в то время метод возведения жилых домов из монолитного железобетона с помощью подвижной (скользящей) опалубки. Такая технология уже использовалась в Сочи и Подмосковье. При вводе в эксплуатацию этих домов тресту как подрядчику полагалась соответствующая квота на получение жилья для его работников.

По эмоциональному тону Бориса Яковлевича нетрудно было определить, что идея возведения домов новым методом сильно захватила его, впрочем, как и другие идеи, им реализованные (пример - наша Набережная), и он старался довести её до аудитории. Таким Мильмана я ещё не видел! На оперативках Мильман был серьёзным, часто распекал своих помощников и исполнителей, не стесняясь в выражениях. Что греха таить: некоторые его просто боялись. А здесь, при такой большой аудитории, каким было собрание партхозактива треста, он был совсем другим: лицо его сияло улыбкой, глаза искрились. Таким я его надолго запомнил, не зная ещё, что теперь придется видеть его гораздо чаще, чем прежде.

Так в тресте "Днепроспецстрой" родилось новое специализированное управление "Спецжелезобетонстрой" (СЖБС). Его контора была размещена в помещении бывшего Комплекса строительства Набережной, имела общее крыльцо с кафе "Холодок" (угол Набережной и ул. Половицкой). Было сформировано три строительных участка, два из которых занимались конкретно строительством жилых домов.

Первое время я работал на участке Леонида Лимаренко, который строил жилой дом на Набережной, второй от гостиницы "Днепропетровск", и нулевой цикл продолжения здания "Днепрогражданпроекта".

Кормильцем управления был участок Игоря Колихмана. Он занимался продолжением строительства Набережной в районе Красного Камня и курировал работу земснарядов, намывающих песок, так называемое "образование территории". У Днепра отвоёвывалась площадь для застройки проектируемых новых жилмассивов "Парус" и "Коммунар". Финансирование этих дорогостоящих работ осуществлялось металлургическими заводами им. Петровского и Ленина.

Участком строительства домов методом скользящей опалубки командовал Олег Ткаль. Ему пришлось осваивать новую технологию бетонирования, что называется, с нуля. Первый дом башенного типа из монолитного железобетона в скользящей опалубке на 16 этажей был начат строительством на улице Свободы (теперь Янгеля). В строительстве этого дома Мильман нашел поддержку со стороны Днепропетровского механического завода (ДМЗ) оборонно-промышленного комплекса СССР, который и стал Заказчиком по этому объекту.

Работы по возведению стен начаты в начале 1973г. Начало нового дела всегда бывает трудным. Начальник участка Олег Ткаль чуть ли не ночевал на стройке. Работы велись в три смены, без выходных, рабочие отдыхали по скользящему графику. Дом состоит из двух спаренных башен - двух захваток. В течение суток каждая захватка поочерёдно вырастала на целый этаж. За короткий период времени обе захватки-башни были подняты на проектную высоту, причём строительство осуществлялось методом "трубы". Коробка дома (стены) была готова. Осталось завершить бетонирование перекрытий и выполнить ещё много строительных и монтажных работ. В период бетонирования стен на стройку часто приезжал Мильман, посещал стройку и директор завода ДМЗ Стромцов Леонид Никифорович.

В возведении коробки дома в скользящей опалубке на ул. Свободы мне участвовать не пришлось. Я поступил в СЖБС в начале 1973г. Мне интересен был новый метод, который осваивался в управлении СЖБС, но меня направили на строительство кирпичного 9-этажного жилого дома на Набережной. Видимо, потому, что я уже имел практику строительства подобных домов.

Зима в 1973-1974гг. была очень суровая, морозы стояли ниже -20 градусов, бетонировали с электропрогревом, кирпичная кладка велась методом замораживания. Работать было, мягко говоря, неуютно. Но всё же работы не прекращались.

Стояла задача сдать 16-этажный дом на ул. Свободы в эксплуатацию в текущем 1974г. Шли отделочные и спецработы. Тут надо было, что называется, штурмовать. Начальник управления назначил меня старшим на этой стройке.

После Нового года стали вселяться жильцы. Из нашего управления вселилось много семей. Мильмановский план по обеспечению работников треста отдельными квартирами стал реализовываться. Ну а я прошёл здесь своего рода боевое крещение.

К этому времени была готова коробка точно такого же дома на Красном Камне, была готова к отделке коробка жилого дома на Набережной и один блок из трёх 12-ти этажного кирпичного дома с пристройкой по ул. К. Либкнехта, 1: Салона красоты, Дома архитектора и дегустационного зала "Нектар". Ближайшим по плану был дом на Красном Камне.

Руководство треста проводило оперативки на объекте, куда приезжал Борис Яковлевич Мильман собственной персоной со свитой. Когда он заходил в прорабку, то задавал вопрос: "А где эта сволочь?". Окружение знало, что речь идёт о главном инженере УПТК (это отдел снабжения треста) Готесмане Иосифе Давидовиче. Когда появлялся Готесман, Мильман успокаивался и начинал проводить совещание. Здесь доставалось всем без разбора: и моему начальству, и трестовскому.

Заказчиком этого дома был УКС горисполкома, так что квадратные метры были в плане города и области. Мильман сам на совещаниях по жилью в обкоме получал за него бубны за отставание по срокам, поэтому он так ревностно к нему относился. Однажды на совещании он стал поднимать наших, чтобы они назвали сроки окончания работ. Наши из-за боязни Мильмана называли нереальные сроки. Тогда Борис Яковлевич поднял меня, чтобы и я назвал срок окончания работ. Я, зная ситуацию лучше всех, назвал ориентировочный срок, который был на два месяца протяжённее срока, названного моими шефами. Мильман посмотрел на меня и с досадой произнёс: "И где тебя выдрали?", хотя прекрасно знал, где и откуда меня "выдрали".

Спустя время гл. инженер Шеремет стал говорить мне , что неплохо бы было, если бы я перешёл работать на другой участок прорабом как грамотный инженер. Предстояла большая стройка на ж/м "Победа". По сути, этот объект - 28-ми этажный дом, и стал причиной написания мной настоящих записок.

Пока же меня отправили на курорт. В буквальном смысле этого слова, в Миргород - курорт республиканского значения, где лечат болезни органов пищеварения минеральной миргородской водой. Дело в том, что и здесь Мильман осуществлял план социального развития для работников треста, кстати, и в Сочи тоже. Трест строил спальный корпус "Днепр", облагородил набережную реки Хорол по типу нашей днепропетровской. На берегу речки был расположен санаторий. Оказывается, наше управление было генподрядчиком по этому объекту.

Потом было строительство 28-ми этажного дома, временно приторможённое. На доме велась вялотекущая работа внутри здания - бетонирование перекрытий. Часть людей перебазировалась на строительство очистных сооружений на реке Сура. Борис Яковлевич перестал приезжать к нам на дом, разве что проездом.

Однажды во время приезда Мильмана я заметил, что он сильно хромает. На мой вопрос, что с ногой, он пожаловался, что натёр сильный мозоль. Я знал, что у него был хронический диабет.

Работы по очистным сооружениям канализации правого берега велись уже несколько лет. И на мою долю достался кусок работы: иловые поля, отстойники, аэротенки, трансформаторная подстанция, а напоследок насосная станция.

В городе заглавным объектом стал жилой дом на ул. К. Либкнехта. Здесь велась кладка на втором корпусе, а в первом уже было заселено несколько квартир. Одну из них занимала семья Бориса Яковлевича Мильмана. Он тяжело болел. Его возили в Донецк на процедуры в барокамере близкие к нему люди, в частности, наш Березинский (зам. начальника СЖБС).

Всё же пришлось ампутировать часть ступни, после чего он находился дома в новой квартире на К. Либкнехта. Он часами сидел у окна и наблюдал за снующими рабочими во дворе. Здесь же был и вагончик прораба. Видимо, не раз видел и меня. Как-то ко мне подошла женщина , как оказалось, это была жена Бориса Яковлевича, и сказала, что он просит меня зайти.

Мильман выглядел очень больным, на нём был пиджак, висящий на его плечах, как на плечиках. Он с интересом расспрашивал меня, как идут работы по строительству комплекса, при этом у него даже загорались глаза. И вообще, просил рассказать и о других моих объектах. Приглашал заходить. После этого мне, уже представителю другой фирмы, пришлось ещё раз бывать у него в кабинете по производственному вопросу.

Через небольшое время Мильман скончался в поезде, его сопровождал тот же Юрий Александрович Березинский...

Хочу сказать о Мильмане как о человеке только хорошее. Не зря на Набережной стоит небольшая скульптура в его память. Есть также улица в Лоц-Каменке, названная его именем. Родись он на пару-тройку десятков лет позже, наверняка, это был бы олигарх, добрый олигарх».

Фото з архіву родини Шаленних-Юхилевичів.