Павлоградец Алексей Зубов прибыл на «Курск» за год до трагедии

О море Алеша мечтал с детства

В свой последний приезд в родной город, как раз на Рождество, Алеша делился с мамой своими впечатлениями о бескрайнем Севере, о сопках и разбросанных повсюду бусинках черники, рассказывал о пронизывающем до костей встречном ветре, когда снежная крупа хлещет по глазам и снег скрипит под холодными уставными ботинками, о тумане, скрывающем порой даже нос его лодки. Не очень, правда, распространялся о дальнем походе, из которого вернулся накануне. В июне-сентябре 1999 года «Курск» побывал в Средиземное море, выполняя сверхсекретное задание. И вот теперь заслуженный отпуск.

Конечно, Татьяна Андреевна знала, с какой опасностью сопряжена служба сына на атомной подводной лодке. Но ведь Алексей говорил, что на «Курске» все супернадежно, никакой торпеде ракетоносец не по зубам, а мина времён войны для подлодки, что слону дробина.

…Алеша мечтал о море с детства. В семейном альбоме хранится фотография двухлетнего карапуза в матросской бескозырке. Окончив 8 классов, он решает поступать в мореходное училище.

— Напрасно ты, парень, пришел, — сказали ему в приемной комиссии. — Позвонил бы хоть, перед тем как ехать. — Вот получишь среднее образование, тогда — милости просим.

В школу возвращаться не хотелось, хотя в СШ №5 об Алеше Зубове остались самые лучшие воспоминания. Поступил в профессиональный лицей, а, получив диплом, снова в Севастополь — в школу мичманов. Учился курсант Зубов очень прилежно, поэтому и пошло руководство при распределении ему навстречу, когда попросился на Северный флот.

Молодого техника-гидро­акустика не пугали разговоры о предстоящей тяжелой и ответственной службе. Ведь основу современного Северного флота составляют атомные ракетные и торпедные подводные лодки, авианесущие и противолодочные корабли. Но это лишь усиливало желание быть именно там. Однако молодой мичман не подводник, а Северу нужны только моряки-подводники. Пришлось еще год учиться в Обнинске — главном специализированном российском центре.

Он ходил на разных субмаринах, но «Курск» — мечта многих подводников. Отбор сюда был очень жестким, желающих служить именно здесь имелось больше, чем нужно. Алексей попал в число счастливчиков и этим гордился. Последнее письмо Татьяна Андреевна получила от сына в середине июня 2000 года. Алексей сообщал, что его должны зачислить в другую команду и, возможно, скоро новый дальний поход.

В последнее воскресенье июля «Курск» участвовал в военно-морском параде в честь Дня ВМФ. После празднования подлодка отправлялась на учения. Потом корабль должен был вернуться на базу и заниматься подготовкой к предстоящей боевой службе.

Последний поход… в вечность

10 августа 2000 года согласно плану учений атомный крейсер «Курск» вышел на учебную задачу недалеко от Кольского залива, а через два дня, 12 августа, не вышел на связь в установленное время.

Сегодня достоверно известно, что подводная лодка поднята со дна Баренцева моря, но без первого отсека. Его первым же взрывом буквально превратило в груду искореженного металла. Мичман Алексей Зубов был в том самом первом, ракетно-торпедном отсеке при акустическом комплексе.

Много тайн, нестыковок существует до сих пор по поводу причины гибели атомохода, подвергаются сомнению официальные версии случившегося. Знакомясь с многочисленными публикациями, отзывами на трагедию в Баренцовом море, приходишь к мысли, что над «Курском» навис злой рок. И тут уж поневоле станешь суеверным.

Сохранилась любительская видеозапись спуска на воду подлодки: первый командир «Курска» капитан I ранга Виктор Рожков, широко перекрестившись, разбивает о борт традиционную бутылку шампанского. Но по всем морским канонам сделать это должна была женщина, «крестная мать» корабля! А недавно кто-то из строителей «Курска» вспомнил, что когда лодку освящали, оборвалась цепочка кадила.

— Я не люблю загадывать, — рассказывала Татьяна Андреевна Зубова. — Алеша в свой последний приезд сказал, что в следующий раз приедет и женится на Лене. Квартиру ему дали в поселке Видяево, перед походом он начал ее обустраивать. Я его тихонько перекрестила: не надо, мол, сынок, наперед загадывать. Как Бог даст, так и будет. А оно вон как вышло…

Мать надеялась, ждала

О том, что случилось в водах Баренцева моря, не сразу сообщили в эфире, напечатали в газетах. 13 августа на поиски подлодки отправилась группа кораблей во главе с командующим Северным флотом адмиралом Вячеславом Поповым. В тот же день, уже зная, что связи с «Курском» нет и об этом доложено в Главный штаб ВМФ, адмирал Попов дал интервью представителям СМИ, в котором высоко оценил результаты учений, мастерство моряков и состояние боевой техники. Об аварии на «Курске» не было сказано ни слова.

Только 14 августа в 11.00 командование флота сделало первое публичное заявление о том, что подлодка «Курск» в результате аварии легла на грунт. Тогда датой аварии назвали воскресенье, хотя на самом деле это случилось в субботу, около 11 часов утра, о чем первыми сообщили западные информационные агентства. В заявлении же ВМФ говорилось, что с подлодкой поддерживается радиосвязь, что опасности для жизни экипажа нет, что через спасательный аппарат «Колокол» осуществляется подача топлива и т. д.

Можно себе представить состояние жен и матерей, терзаемых неизвестностью, тяжелыми предчувствиями! Татьяна Андреевна о трагедии услышала по телевизору. Тешила себя надеждой, что сын не с той командой, которая сейчас терпит бедствие. Но начинался новый день — и снова «работы по спасению экипажа ведутся», «на помощь подошли норвежцы»… Нигде не назывались фамилии членов экипажа «Курска» (список был опубликован в «Комсомольской правде» лишь на девятый день после трагедии).

Не дождавшись ничего определенного, мать засобиралась к сыну. О том, что Алеши уже нет в живых, не думала. Еще дома запретила родственникам и знакомым говорить о нем в прошедшем времени.

Уже на месте узнала страшную правду. В поселок Видяево начали прибывать родственники погибших моряков. В один из дней к Дому офицеров подъехала белая «Волга», из которой как-то понуро вышло флотское начальство, губернатор Мурманской области. Родственники обступили их:

— Почему работы уже не ведутся? Почему норвежцы ушли?
— Кто вам сказал? Не верьте. Работы ведутся, — на ходу парировали прибывшие, протискиваясь сквозь толпу.
— Родственники стали заполнять зал, — вспоминает Татьяна Андреевна. — Слышались всхлипывания: «Где наши мальчики?», «Где мой муж?». Что-то нам говорили о норвежских водолазах, у них не получалось проникнуть в отсек...

Кто-то высказал пожелание побывать на месте трагедии. Главком ВМФ Клебанов пообещал дать команду, корабль и провести митинг памяти. Зал застонал и завыл.

— Вы будете продолжать операцию? Когда же их поднимут?
— Операция по подъему «Курска», по моей личной оценке, займет несколько месяцев, — ответил главком.
Зал вновь застонал. Подписывали письмо-обращение к президенту с требованием продолжать работы по спасению экипажа.

Был у родственников и разговор с Путиным. Когда он приземлился, люди ждали его у входа в Дом культуры. Эта встреча продолжалась более шести часов и завершилась поздно вечером.

Комиссия по расследованию гибели АПЛ «Курск», после почти двух лет тщательного изу­чения поднятых предметов со дна Баренцева моря (без носовой части), сделала следующее заключение: причиной стал взрыв торпеды, причем взрыв произошел сам по себе.

…Алексей был любимцем своего двора. Я убедилась в этом, побывав на улице Новой, во дворе той самой панельной пятиэтажки, откуда он ушел в безвозвратное плавание. Остались друзья, которые помнят. На пятом этаже, в квартире №29 сегодня живут другие люди. Татьяна Андреевна Зубова перебралась в Севастополь — правительство России предложило матери подводника квартиру в Москве, Санкт-Петербурге, Курске. Она выбрала Севастополь, где похоронен сын вместе с другими подводниками «Курска».