Первое топливо человечества

26 августа Украина отпразднует День шахтера в 25-й раз: в современной истории его в 1993 –ем «пересоздал» Леонид Кравчук.

Последнее воскресение августа – как в 1935 году, когда Алексей Стаханов в 14,5 раз превысил норму, добыв 102 тонны угля вместо положенных семи. Но история добычи угля уходит корнями в далекое-далекое прошлое и «трудовой подвиг» меркнет перед первопроходцами. Из ненадежных копанок, от женского труда и слепых лошадей, к современным технологиям и охране труда – так происходило покорение земной стихии.

Рождение цивилизации

Сейчас все мы знаем, что такое уголь. Это спрессованная смесь древних растений и битумных масс. Одинаково хорошо горит в печке и котле огромной электростанции. Первое топливо, которое мы обуздали, чтобы провернуть авантюру под названием «Промышленная революция». В далеком будущем промышленность отблагодарит уголь современными технологиями добычи, чтобы в 1960-х он обеспечил энергией половину планеты, но это потом.

Человечество начало добывать уголь давно. Еще древние китайцы и античные греки знали, что эти странные хрупкие камни отлично горят и дают много тепла. Теофраст, ученик Аристотеля, называл их «антракс», «горящий камень» (отсюда антрацит). В 9-10 веке его добывали и в Украине, рядом с современным Бахмутом. До 19 века ученые спорили над его происхождением, то ли это нефть так спрессовалась, то ли торф, то ли просто «камни изменились действием вулканического огня».

На другом конце находилась сама добыча. Жестокое, суровое, грязное дело. Шахты появились далеко не сразу. В начале были «копанки»: где уголь подходил к земле, там и начинали его «вырубать». Директор народного музея шахтерской славы ДТЭК ШУ Терновское Галина Сергеева показывает детскую диораму с пластилиновыми человечками, которые скрутились в три погибели в узком коридоре. Вот человек на карачках тащит поддон, полный угля. Вот второй перегружает в бочку, которую поднимает ворот. Его крутит лошадь, но это уже верх технологий, зачастую люди работали сами.

Просто представьте, каково это быть зарубщиком: молотком и кайлом откалывать камни при неясном свете лучины. Вы стоите на коленях, спиной упираясь в свод, поддерживаемый деревянными укреплениями. Если не выдержит – все, отмучался раб Божий. Викентий Вересаев в «Подземном царстве» передал атмосферу угледобычи 19 века. «Приходится ползти по норе высотой в три четверти аршина (около полуметра). Попробуешь двигаться на четвереньках – невыносимо больно, бьешься спиной о шероховатый свод; начинаешь ползти – рассыпанные на пути камни дерут колени и руки. Впереди опять маленький свет. Мы прижались к стенкам; по проходу быстро, как кошка, прополз на четвереньках рабочий, таща за собой на веревке нагруженные углем санки. Это – саночник; всю двенадцатичасовую упряжку он ползает взад и вперед, отвозя на себе уголь из лавы в продольную, где вагонщики нагружают этот уголь в вагончики. Человек обращается в четвероногое».

За то, чтобы шахта не обвалилась, отвечали крепильщики. «Обычно это были сезонные рабочие, - рассказывает Галина Сергеевна, - из сел неподалеку. Они устанавливали крепеж, получали плату и уходили».

О правах человека тогда не слышали. В шахте работали как мужчины, так и женщины с детьми. С 7 до 13 лет ребенок мог быть лампоносцем, потом – таскать санки с углем. Наверху тоже была работа – добытый уголь надо перебрать. Естественно, женщины и дети получали меньше. Чуть позже стали использовать в качестве саночников лошадей, тоже без особого милосердия. Попав в шахту, животное слепло и выходило оттуда лишь после смерти.

Знаменитых канареек, которые чуяли скопления газа, было не так уж много. Куда дешевле обходились люди: знаменитые «запальщики», они же – шубины. Бесстрашные мужчины в кожаных «доспехах», которые спускались в шахту с факелом и выжигали газовые скопления. Неудивительно, что образ большого человека, спасающего жизни, превратился в миф: теперь горный дух Шубин «длинные волосы, не глаза – а два огня, не ноги – а копыта» охраняет шахтера.

Труд был адский, работать приходилось по 13 часов в день без выходных. Понятно, что никакой «социальной жизни» у работника шахты не было: отпахав до немоты, он валился без сил во времянке, чтобы утром снова идти под землю. А все потому, что где-то там изобрели паровой двигатель и человеческая цивилизация требовала все больше и больше топлива.

Полдень, 20 век

В 1888 году Дмитрий Менделеев написал «настанет, вероятно, со временем даже такая эпоха, что уголь из земли вынимать не будут, а там, в земле, его сумеют превращать в горючие газы и их по трубам будут распределять на далекие расстояния». Еще в первой половине двадцатого века шахтеры на Донбассе «надевали спецовку дома, брали инструмент, шли на работу пешком, а потом – грязные после работы – возвращались домой; бань не было, никто бесплатно не возил».

Однако уже к 70-м профессия шахтера была покрыта ореолом романтики. Можно сколько угодно спорить о причинах, но в этой отрасли удалось построить коммунизм Стругацких и Ефремова. В масштабах огромной страны добыча угля была сравнима с покорением других планет. Люди забирались в литосферу, вооруженные передовыми на то время научными знаниями, техникой и вдохновленные лозунгами. Примерно так же представлялась себе колонизация Луны или Марса: прокладка тоннелей в живой, двигающейся массе. Постарайтесь взглянуть на ситуацию с инженерной точки зрения: в толще земли вы имеете дело с давлением и движениями пластов разных пород. Где-то там кроется ценный с точки зрения колоссальной страны ресурс. Его добыча – сложнейшая и увлекательнейшая задача.

«Ну что такое сейчас знамя, что такое медаль, знак «Ударник пятилетки», - говорит председатель общественного совета ШУ Терновское Владимир Косенко, - а тогда все это было всерьез. 70-е, прорыв в строительстве шахт, каждый год новая открывалась. Люди съехались с разных мест, их объединял порыв, энтузиазм, комсомольская стройка».

«Как-то легко все делалось, будто само собой, - улыбается директор музея истории и славы ДТЭК Павлоградуголь Виктор Пильгуй, - сейчас девять из десяти ГРОЗов (горнорабочий очистного забоя) не пошли бы в ту лаву».

Постепенно создавались социальные нормы. Рабочий день уменьшился с восьми до шести часов. Отпуск, впрочем, сейчас в два раза больше – вырос с 36 до 66 дней, но и это было прорывом. Поскольку люди были разные – некоторые и с четырьмя классами образования – особое внимание уделяли вечерним школам. «Труд был тяжелее. Люди, что ГРОЗ, что проходчик, и сейчас так же работают, но техника… Раньше вся система – домкрат, насос, гидроблок. Стойки не выдерживали. Вот и получалось, что люди были крепче машин», - говорит Косенко.

С другой стороны, строительство на Донбассе было сложнейшей инженерной задачей, над которой бились лучшие ученые и инженеры. В музее истории Павлоградугля Виктор Пильгуй показывает учебник за авторством Глеба Пиньковского. «Настольная книга для горных инженеров. Месторождения как разрабатывают? Вначале приходят геологи, находят месторождения, за ними – проектировщики. Глеб Станиславович – наш выходец, доктор технических наук, профессор. Был начальником шахтостроительного управления, потом построил шахту «Благодатная», вывел на проектные показатели, его заметили и – кандидата наук – назначили директором института «Днепрогипрошахт».

Пока шахтеры внизу меняли брезентовые кепки на каски, Пиньковский с 60-х по 90-е создавал Западный Донбасс. «Это наиболее удачный топливо-энергетический проект, - считает Пильгуй, - я много где бывал и могу сравнивать. Наши объекты превосходны и по эстетике, и по функциональности. По сути, Пиньковский спроектировал весь Западный Донбасс. Трудно проектами предвосхитить недра, но он работал, учитывал неудачи, и получилось. Все, что вы видите – города, коммуникации, канализация, водоснабжение, социальная инфраструктура – нужно было заблаговременно рассчитать, предусмотрев количество людей, которое может увеличиться».

Новое время

Мощная проходческая установка

Современный шахтер спускается в технически оснащенную шахту. Клеть движут могучие электродвигатели с множеством страховочных систем. Перед спуском ты прислоняешь магнитный ключ к датчику системы учета, оповещая всех о своем присутствии.

Освещенные своды укреплены железобетоном и деревом, галереи освещены и просторны. Во тьме успокаивающе мигают огоньки газоанализаторов.

Мощные налобные фонарики дают достаточно света, к тому же почти везде висят лампы. По рельсам тарахтят людские вагонетки, выглядят мрачновато, но свою функцию выполняют.

Где-то там в лаве комбайн нарезает угольный пласт, гоняя взад-вперед. Крутятся ленты конвейеров. Носятся электровозы с вагонетками. Не нужно махать кайлом в узкой норе. Роль Шубина теперь играет начальник по охране труда, внизу так и шутят, мол, «вон он, наш Шубин, в инструкции написан».

Шахта окутана нервной сетью датчиков, все сигналы видит как шахтер, так и диспетчер наверху в онлайн-режиме. «Это вершина горного дела в добыче, в проходке. Все думают, что добыча угля – грязная работа, но вы представьте, заранее нужно спланировать выработки так, чтобы правильно доставлялись грузы, чтобы избежать лишних затрат. Где поставить подстанцию, как укрепить выработки. Это постоянная работа инженеров», - говорит главный технолог ШУ Терновское Эдуард Френцель.

Современная установка и пульт управления подъемом угля

С техникой изменились и нормы. Сейчас три участка добывают больше угля, чем раньше восемь. Новый пульт управления подъемником напоминает космический корабль. Техника разработана и апробирована в шахтах Англии, Германии, Италии, Чехии. Строят и у нас.

Никуда не исчезли и научные вызовы. Проходчикам шахты «Самарская» удалось пройти Богдановский сброс, место, где пласт угля сместился на 300 метров ниже. Подобное считается практически невозможным: в Германии удалось лишь однажды, во второй раз немцы наткнулись на воду. «Был риск, что вода с поверхности пойдет вниз, был риск затопить весь горизонт. Были опасения поспасть на газовый мешок. Была опасность обрушений. Это риски, которые мы четко понимали, - признается Френцель, – Горный институт в специальной программе, которая может предусмотреть поведение горного массива, создал модель. Шли медленно, десять метров пройдем – еще на десять микроскважина бурится, анализируется там состав воздуха». Теперь же пласт в полном распоряжении шахты, туда ведет широкий освещенный тоннель.

Конечно, работа осталась, как и прежде, тяжелой. После смены чистые только глаза под очками и участок лица под респиратором. Перчатки не спасают от пыли, что въедается в поры. Комбайн комбайном, но ползать в лаве, пусть ее держат сверхнадежные металлические «лапы» не так уж и приятно. А когда сегмент проседает под давлением на миллиметр клапана и над головой щелкает гигантскими пальцами мать-Земля, становится очень страшно. Но шахтеры идут вниз, чтобы добыть украинское топливо для украинской энергетики и промышленности. Они, как и раньше, шутят о том, как «давит Донбасс» и продолжают втайне прислушиваться: не подаст ли знак горный дух, что хранит жизни.

Современный проходчик