ЕКАТЕРИНОСЛАВ, кор. «Одесского листка». Здесь горит Зимний театр. Пожар начался в антракте во время дневного спектакля малорусской труппы Саксаганского. Здание театра застраховано в Московском обществе в 25 000 рублей. Число жертв неизвестно. («Одесский листок», 8 (20) января 1896 года).
ЕКАТЕРИНОСЛАВ. Во время пожара в театре погиб 21 человек, преимущественно дети. (Российское Телеграфное Агентство, 9 января 1896).
…С первого декабря 1895 года до конца зимнего сезона один из корифеев украинского театра Панас Карпович Саксаганский нанял в Екатеринославе зимний театр Мины Копылова. Этот театр находился примерно напротив современного кинотеатра «Родина», в районе современных домов №80 и 82 по проспекту К. Маркса.
Местный богач Мина Копылов (владелец шахт, впоследствии издатель респектабельной газеты «Приднепровский край») построил здесь огромный цирктеатр. Строение было деревянное, обложено кирпичом и только приспособлено для зимних спектаклей. Впоследствии на том злополучном месте построили один из первых местных кинотеатров — биоскоп Зайлера. Его рекламировали как безопасный в пожарном отношении. Но он тоже благополучно сгорел в 1912 году (может, подожженный конкурентами). Надо добавить: в городе в это время другого театра, кроме как Копылова, не было.
…Зима в том году началась рано и была лютая, вспоминал Панас Саксаганский. Его труппа доигрывала в Харькове последние представления, когда Панас Карпович получил от Мины Копылова письмо, в котором тот писал:
«Ввиду того, что зима обещает быть суровой, а между тем котлы старые и слабые для того, чтобы отоплять и освещать здание; а потому не найдете ли вы возможным задержаться в Харькове, пока я переменю котлы? Для этого понадобится дней 5—6. В противном случае театр, возможно, будет лишь хорошо отоплять, освещать же придется керосиновыми лампами».
Саксаганский ответил Копылову, что остаться в Харькове не может, ибо прошел срок, на который им снят театр. А можно сделать так: спектакли перед рождественскими праздниками закончить 18 декабря, а до 25го можно поставить новые котлы. Копылов согласился. Труппа начала свои выступления в его театре. Целый декабрь морозы, хоть и были большие, все же актеры не очень мерзли. Закончили выступления, как и условились, 18го числа. Однако Мина Копылов и не думал ставить новые котлы. Его даже не было в Екатеринославе. Уже 24 декабря термометр показывал 24 градуса. Таким образом, отапливать театр пришлось старыми котлами, а освещать керосинками. Керосинок «Молния 8» поставлено было почти двести. На рождественские праздники представления прошли благополучно, вспоминал Саксаганский. Сборы — замечательные! Снега много, морозы — лютые!
6 января утром шла «Наталка Полтавка», а перед ней, как должно, по закону — русский монолог «Сон». Вот закончился «Сон». Сменили декорации для «Наталки». Панас Саксаганский вышел сказать, чтобы давали второй звонок, когда слух его поразил какой-то треск, словно горела где-то солома.
«Страшная, потрясающая катастрофа, — писал по свежим следам корреспондент «Одесского листка». — Пишу под впечатлением ужасного события, поразившего нас как громом. Сгорел, как вы уже знаете из депеш, театр Копылова.
Дело, конечно, не в громадном пожарище, но из-под обломков сгоревшего до основания театра уже извлечено около тридцати трупов. А сколько их там еще осталось! Этого нам не расскажут даже те многочисленные матери, которые рыдают теперь у обгорелого остова театра, у себя дома и в мещанской больнице (она находилась на территории современной областной больницы. — Н. Ч.) в мертвецкой, в которой разбросаны туловища только сегодня ликовавших по случаю праздника детей».
В театре, однако, кроме этих детей, была масса одиноких рабочих, решивших в праздник отдохнуть в народном театре. По случаю праздника Крещения один из корифеев украинского театра Панас Саксаганский опустил цены до минимума, до 10 копеек. Партер был почти пуст, но места за ложами, галерея и балкон были битком забиты публикой.
Еще не кончился водевиль, который ставился перед спектаклем «Наталка Полтавка», как раздался внезапно звонок. Занавес быстро опустился. А с левой стороны театра со стороны сцены показалось густое черное облако дыма и пламя. Чтобы представить себе весь ужас присутствовавших в театре, нужно прибавить: весь театр представлял собой амфитеатр с куполом посредине и построен весь из дерева. Только снаружи он был обведен кирпичом. Дерево при этом не массивно сплошное, а лишь тоненькие и узенькие дощечки, напоминавшие тес. Громадный купол и навесы поддерживались не массивными железными или чугунными колоннами, а тоненькими жердочками, украшенными резьбой. По словам современников — игрушка, а не театр. Было удивительно, как до сих пор молчали губернские и городские архитекторы, которые не могли же не знать, что в пожарном отношении театр местного купца Мины Копылова представлял громадную опасность, и что достаточно одной зажженной спички, чтобы он весь кругом был охвачен огнем?!
Можно представить себе ужас посетителей дневного спектакля, когда показалось пламя. Бросил ли кто папиросу за кулисами, или лампа разбилась, но по рассказам очевидцев было ясно, что занялись левые кулисы, затем уже огонь пробился внутрь театра.
Со стороны галереи и балкона имелось только по одному выходу, а с трех парадных широких и двух запасных выходов, устроенных для посетителей белой кости, публику галереи и балкона отделял высокий барьер.
В первую минуту все зрители, естественно, бросились к выходу. Тысячная толпа, дрожавшая за свою жизнь, напирала сзади и стремилась по узкому месту, загороженному скамьями, к выходу. Только немногие оставшиеся последними перескакивали через высокий барьер и выбегали через главный ход на улицу. Остальные, частью помятые, с ранениями и ожогами, счастливо выбрались из театра. Но часть, истоптанная, измятая и задыхающаяся в окутавшем весь театр густом дыму, осталась в нем навеки.
Через минуту весь театр снизу доверху и со всех сторон горел ярким пламенем. Вокруг стояли уже матери, отцы, братья, сестры, поджидавшие с тревогой злополучных посетителей. Надо было видеть то восторженное счастье, писал современник, с каким мать находила своего ребенка, и то нетерпение, с которым они убегали с пожарища домой.
Но не все были так счастливы. Бледные, с искаженными лицами, с наболевшим от тоски сердцем и тупым отчаянием в глазах то и дело бросались из стороны в сторону матери с воплями: «Где мое дитя?»
Ужасна была встреча матери с молодым человеком, ее квартирантом, которому она поручила своего пятилетнего ребенка, и которого тот обронил: он нес его на руках. Кто-то приехал искать молодую парочку, только на днях обвенчавшуюся.
В «Екатеринославских губернских ведомостях» вскоре опубликовали официальные данные об ужасном пожарище.
Театр Мины Копылова загорелся 6 января в 13 часов 20 минут, и в самое короткое время сгорел до основания со всей обстановкой, декорациями и разным театральным имуществом. Целые горящие головни, железные листы перебрасывались через улицу — так что работавшим почти до истощения сил обеим пожарным частям и вольной пожарной команде с трудом удалось отстоять соседний дом Гезе. Убытки от пожара, по заявлению Копылова, достигали 75 тысяч рублей. Пострадал также антрепренер Саксаганский, у которого пожаром уничтожены театральные костюмы и богатая библиотека. Пожар был окончательно потушен лишь на следующий день, т. е. 7 января.
Перед артистами стоял грозный вопрос: что делать? Уже через день, в воскресенье, артисты устроили концерт в дворянском собрании. Всю прибыль отдали труппе. Десять портных одновременно работали над восстановлением гардероба артистов погорелого театра. Между тем стоял пустым херсонский театр, и артисты уехали из Екатеринослава в Херсон.
Интересно, что каждый спектакль в Херсоне посещали полицмейстер и брандмайор. В каждом антракте, а иногда и во время действия они приходили за кулисы, рыскали, заглядывали в уборные и говорили таинственно, шепотом... Только по окончании сезона херсонский брандмайор признался Саксаганскому, что ему всё пахло дымом ...
Автор: Николай Чабан
Gorod`ской дозор | |
Фоторепортажи и галереи | |
Видео | |
Интервью | |
Блоги | |
Новости компаний | |
Сообщить новость! | |
Погода | |
Архив новостей |