Дом Геккера на Гоголевской

Ещё 100 лет назад домовладение (в просторечии - дом) являлось основой города. Налог на недвижимость был базой городского бюджета. Государственное регламентирование строительства касалось только домовладения, и именно оно определяло структуру, характер и облик застройки городских кварталов. Домовладельцы отвечали за поддержание порядка на прилегающих улицах и за многое другое. Кроме всего этого, дома ещё и аккумулировали историю. По крайней мере, так это кажется из дня сегодняшнего.

10 мая 1900 г. в конторе нотариуса М.А. Михайлова, находящейся по Проспекту в доме Сартисона, состоялась вполне обычная для города сделка. Екатеринославский мещанин Марк Гершкович Берестецкий продал екатеринославскому 2-й гильдии купцу Гершко Лейбовичу (Григорию Леонтьевичу) Геккеру собственное дворовое место 36х10 саж., или сколько в натуре окажется со всеми расположенными на нём строениями, доставшееся ему по купчей от 25 июня 1888 г. от купца 1-й гильдии Израиля Симеоновича Тарнопольского. Строений, надо сказать, было немного: старый дом-мазанка, стоящий по Волосской улице, более новый каменный особняк в глубине участка, несколько хозяйственных построек и небольшой сад между ними. Стоило все это 25 000 руб.

Все же кое-что необычное в этой рядовой сделке было. Покупатель дома Г.Л. Геккер был екатеринославским купцом, по крайней мере, в третьем поколении. Вместе с тем он был ещё и революционером. В начале 1880-х гг., когда, после убийства императора Александра ІІ власти громили народовольцев, среди арестованных были и братья Геккеры. Какое именно участие они принимали в работе этой организации, я, честно говоря, не выяснял, но вскоре после ареста Григорий Геккер был выпущен на поруки. По выходе на свободу он решил, что климат империи несколько вреден для его здоровья и бежал за границу. Его брат оказался в административной ссылке в Чите.

Местом жительства в эмиграции он традиционно для русских революционеров выбрал Париж. Чтобы не сидеть без дела, он открыл в столице Франции дешёвую столовую, которая быстро стала одним из центров русской эмиграции. Пока Григорий Геккер жил в Париже, в Екатеринославе, судя по всему, не прекращались ходатайства об амнистии для купца-революционера. В 1890-х гг. эти ходатайства увенчались успехом, и Геккер смог вернуться в Екатеринослав, чтобы уже вскоре вступить в права наследства после умершего отца.

Покупка дома была одним из первых его самостоятельных действий на купеческом поприще. Уже в 1900 г. он начинает здесь строительство нового трёхэтажного доходного дома с крупными многокомнатными квартирами. Новый дом получил очень пышную отделку фасада, выполненную скульптором Н.А. Фомичевым. На фронтоне здания, как дань революционному прошлому респектабельного купца, был установлен бюст завсегдатая парижской столовой Геккера, крупного идеолога революционного движения Петра Лавровича Лаврова. Так как художественного совета в городе тогда не было и размещение бюста нигде не согласовывалось, то на этот символ оппозиции просто не обратили внимания.

Несмотря на удачное начало коммерческой деятельности, Г.Л. Геккер не смог удержаться в бизнесе. Его состояния стало одним из многих других, уничтоженных экономическим кризисом начала ХХ в. Имущество пошло с молотка, а сам бывший революционер стал просто служащим в фирмах более удачливых собратьев по классу.

На 1910-е гг. пышный дом №13 по Гоголевской улице принадлежал А.П. Кравцову. Расположенный по улице главный корпус использовался по прямому назначению, а особняк во дворе был арендован М.Ф. Корниловой, которая разместила в нём один из первых в городе частных детских садов.

За годы гражданской войны и первые годы Советской власти здание изрядно обветшало. В 1927 г. здание было передано на баланс жилищного кооператива, организованного жильцами, и поставлено на капитальный ремонт. В ходе этого ремонта была сбита большая часть лепного декора главного фасада, ликвидирован парадный вход (холл превратили в жилую комнату), перепланированы квартиры. Из отделки здания повезло только бюсту П.Л. Лаврова. Революционер был опознан, и бюст после демонтажа перевезли не на свалку, а в создававшийся в это время Музей Революции. Он находился в экспозиции музея вплоть до его ликвидации оккупационными властями в 1941 г. и погиб вместе с остальными его экспонатами.

Кроме жилья в цокольном этаже главного здания был также помещён врачебный пункт 3-го единого диспансера (центрально-нагорного района), который под разными названиями работал здесь вплоть до 1970-х гг.

Сейчас от всего домовладения Геккера уцелел только бывший главный корпус. Всё остальное тихо и незаметно исчезло.

Валентин СТАРОСТИН, сотрудник Института Украиники