Храм для императора как «лицо фирмы»
Откуда в неблагоустроенном и криминогенном районе «столицы Приднепровья» начала XX века возник столь дорогостоящий объект? В истории сооружения Брянской церкви тесно переплелись духовные и финансовые интересы.
В 1887 г., в год столетнего юбилея Екатеринослава, был торжественно открыт «Александровский Южно-русский металлургический завод Брянского акционерного общества» — нынешняя «Петровка». Первый металлургический гигант Екатеринослава жители называли «Брянским заводом», или «Брянкой».
В 1913 году Российская империя отмечала масштабный праздник — 300-летие правящей царской династии Романовых. Владельцы Брянского завода также озаботились проблемой празднования. Нужно было представить что-то необычное, под стать масштабам предприятия. Решили соорудить внушительный храм во имя святого Николая Мирликийского, покровителя тогдашнего императора Николая II. Церковь планировали разместить в центре Екатеринослава, в Яковлевском сквере. Сейчас здесь находится оперный театр. Затем владельцы «подвинули» строительство поближе к заводу, хотя уже выполненный проект был изначально рассчитан на другое окружение, нежели трубы и паровозные гудки. Церковь была заложена 21 февраля 1913 г.
Церковь создали епархиальный зодчий и революционер
Проект церкви Николая Мирликийского, которая в народе получила устойчивое название «Брянской», явился плодом творческого содружества двух архитекторов с совершенно разными судьбами.
Первый архитектор — Георгий Туровец — специализировался на церковной архитектуре. В литературе он фигурирует как —полтавский епархиальный архитектор. Согласно календарю «Весь Екатеринослав» на 1914 год, Туровец продвинулся по службе и занимал должность екатеринославского епархиального архитектора. Детальные сведения о работах Туровца, к сожалению, отсутствуют.
Личность второго архитектора — Евстафия Константиновича — гораздо более интригующая. Будущий храмовый зодчий в молодости получил всероссийскую известность как отчаянный революционер. Константинович не распространял прокламации и не устраивал теракты. Он стал героем революции на Кубе. За полвека до Фиделя Кастро Куба стала ареной первой революции. В 1895–1898 годах здесь развернулась кровопролитная война за независимость от Испании. Трое русских добровольцев приняли в ней участие. Это Петр Стрельцов, Евстафий Константинович и Николай Мелентьев. В апреле 1896 г. отчаянные молодые люди выехали из Санкт-Петербурга, на пароходе «Никарагуа» добрались в США через Атлантический океан и оттуда переправились на Кубу. Они сражались в отряде кубинской Освободительной армии в провинциях Камагуэй и Ориенте. Их действия высоко оценил лидер освободительной борьбы генерал Антонио Масео. В октябре 1896 г. все трое русских попали в плен. Испанский военный трибунал приговорил их к смертной казни. Спасти жизнь смельчаков удалось только после заступничества российского консула в Гаване. Возвращаясь в Россию, они даже успели прочесть несколько лекций о своих подвигах в Нью-Йорке. Евстафий Константинович затем остался в истории как… соавтор последнего храма Екатеринослава. Сохранились сведения, что Туровец проектировал внешний вид храма, а Константинович – интерьер и иконостас.
Судьба храма
Брянская церковь строилась 28 месяцев и была освящена только 17 мая 1915 г. Смешение разных стилей породило запоминающийся архитектурный образ. Формы здания выполнены в стиле барокко, декор в стиле неоклассицизм, а вот купола-маковки – дань православной традиции. По некоторым сведениям, церковь расписывал известный украинский художник Иван Ижакевич. В феврале 1929 года церковь была закрыта. Здесь располагались выставка металлургической продукции завода им. Петровского, дом пионеров, детская спортивная школа. В 1987 г. здание открылось после реконструкции как Дом органной и камерной музыки. В здании установлен 12-тонный орган фирмы Sauer из Франкфурта-на-Одере, имеющий 30 регистров. В последнее время звучат призывы о возвращении здания православной церкви.
Восстановленная Брянская церковь гордо возвышается среди окружающих кварталов. Это торжественное здание гораздо лучше смотрелось бы на первоначально выбранном месте — в центре города, на месте довольно безликого оперного театра.