Дом Абермет на Воскресенской

Обретение святыни

Начало истории дома вполне обычно для нашего города. 1790-е годы, крупный земельный участок и скромный мазаный дом. Потом дом более солидный, но тоже достаточно скромный, даже по меркам своего времени. В 1820-х годах усадьбу приобретает канцелярист екатеринославской Градской полиции Афанасий Деев. После его смерти в 1830-х гг. дом остался вдове Анне Игнатьевне Деевой и сыну Иосифу, родившемуся в 1831 г. Оставшись после смерти мужа практически без средств, Анна Деева вместе со своей матерью занялась шитьем церковных одежд. Пришлось ей сдать в аренду и часть дома.

По имеющейся версии, одним из жильцов был местный иконописец Елиазар Романович Плис, который, съезжая с квартиры, то ли по забывчивости, то ли в знак благодарности оставил хозяйке писанный на холсте и несколько незавершенный образ Спасителя. Именно этот образ вскоре и стал одной из святынь города Екатеринослава. На удивление, икона оказалась чудотворной и мироточила.

В начале ХХ в. такой дотошный исследователь церковной старины, как Владимир Машуков, не смог найти ни одного документа, который бы засвидетельствовал это событие. Правда, ему удалось найти воспоминания об иконе и даже живых очевидцев тогдашних событий, но время обретения иконы они все смогли указать приблизительно — начало 1840-х гг.

«… Деева удостоилась однажды чудного видения слёз, выступивших на иконе из глаз Спасителя. … они, показываясь на иконе на глазах, весьма медленно скатывались до руки Спасителя, а дальше уже текли; на глазах же нескоро наполнялись новые слёзные капли. Самое течение слёз не было непрерывным и обильным». Сама Деева поначалу в чудо не поверила и два раза отирала икону платком, только после этого сообщила о происходящем соседям. В следующие два дня «много народа перебывало в доме Деевой, приносили кто что мог и, насколько припоминаю, просили отслужить молебен как перед чудотворною иконою, но священник отказывал, говоря, что не имеет права служить такого молебна. Тем временем было снаряжено следствие. Думали, не найдут ли нарочно сделанное отверстие для пропуска воды, но не нашли ничего предосудительного».

Предварительное следствие вёл настоятель Святодуховской церкви, протоиерей Иоанн Козьмич Герболинский, который, «допуская, что в небольших низких комнатах могли собираться в одно место испарения и потом падать в виде капель», вытер икону, отслужил молебен, распорядился открыть окна и принять другие меры для устранения духоты и влажности. Это, однако, ничего не изменило, и на третий день отец Иоанн доложил о случившемся Консистории, а икону до дальнейших распоряжений перенёс в Святодуховскую церковь».

С течением времени почитание иконы возрастало. С неё начали делать копии, а позднее перенесли в Преображенский собор, но поначалу разместили в алтаре и практически никому не показывали. Скорее всего, это было связано с тем, что «к явлению слёз современники отнеслись различно: большинство видело в явлении их действие свыше и поспешило признать чудо. Некоторые же, не быв сами очевидцами, объясняли явление слёзных капель сыростью помещения». Однако продолжавшиеся чудесные исцеления, благодаря которым икона стала второй по почитаемости (после иконы Самарской Богоматери) святыней епархии, заставили церковные власти изменить своё отношение к чудотворной иконе. Она заняла почётное место в Соборе, в 1861 г. была украшена серебряным венцом, а в 1898 г. получила богатейшую ризу. Кроме того, икону постоянно украшали привесками, которых было так много, что время от времени их приходилось снимать и переносить на хранение в ризницу Собора.

Судьба чудотворной иконы в ХХ в. мне неизвестна. Сегодня она не значится среди местночтимых святынь епархии. Не было и никаких прошений о её возврате из музейных фондов. Более чем вероятно, что она погибла вместе со многими другими сокровищами Преображенского собора.

Ничего неизвестно и о том, принимала ли дальнейшее участие в судьбе иконы Анна Деева. Умерла она в 1860-х гг. и была похоронена на городском кладбище. Сын её Иосиф вполне успешно закончил городское училище, много лет служил в екатеринославской Казённой палате. Умер Иосиф Афанасьевич Деев 9 октября 1879 г. и был похоронен на городском кладбище. В начале ХХ в. его могила ещё сохранялась в 27 квартале кладбища. Памятник на могиле был устроен в виде скалы, увенчанной крестом, на уступе которой помещался Агнец и пишущий Ангел.

Такое событие, как обретение чудотворной иконы, никоим образом не повлияло на дальнейшую судьбу дома по Воскресенской. Он не стал местом паломничества и абсолютно никак и ничем не был отмечен как православная святыня.


Консульство

В конце 1870-х годов владельцем дома по улице Воскресенской (ныне — Ленина, 38), ранее принадлежавшего Анне и ее сыну Иосифу Деевым, уже был германский подданный Яков Абермет. Причём вместо бывшей здесь в середине века мазанки на участке уже стоял достаточно крупный каменный дом. По крайней мере, во время русско-турецкой войны 1877—1878 гг. дом Абермет уже оказался в числе крупнейших частных домов Екатеринослава и был занят под размещение тылового госпиталя. В 1880-х гг. дом Абермет арендовался городскими властями для размещения войск гарнизона. Правда, какие именно воинские части располагались здесь в это время, установить не удалось. Где-то на рубеже 1880—1890-х гг. домовладение переходит в собственность инженера Вильгельма Яковлевича Абермет, который начинает значительную его реконструкцию.

Уже в 1890-е гг. дом под общегородским №30 в 4-й полицейской части, или дом с полицейским адресом Воскресенская, 26, был плотно застроен двухэтажными корпусами доходных домов. Как инженер В. Абермет открыл здесь собственную техническую контору, занимавшуюся проектирование и строительством различных сетей. Достаточно быстро техническая контора «Абермет Вильгельм Яковлевич» стала только одним из подразделений быстро растущей фирмы, которая занималась торговлей английскими станками и инструментами, германскими сельскохозяйственными машинами. Возник в фирме и агентурно-комиссионный отдел.

Быстро растущее благосостояние сделало Вильгельма Яковлевича влиятельным членом лютеранского общества и даже членом церковного совета кирхи. Пожалуй, его можно даже назвать самым богатым и влиятельным подданным Германской империи, постоянно проживавшим в Екатеринославе. Это и обусловило выбор германского МИДа, когда, в связи с появлением большого количества немецких предприятий, возникла необходимость открыть дипломатическое представительство в городе. С 1890-х гг. Вильгельм Абермет становится Императорским германским вице-консулом в Екатеринославе. Помещения вице-консульства были совмещены с помещениями технической конторы. При всём возросшем влиянии Вильгельма Яковлевича его новую работу нельзя было назвать сложной, поскольку особых трений, требующих его вмешательства в городе, практически не было. Но должность, вполне возможно, имела и другой аспект.

Сегодня нельзя с полной определённостью утверждать, что В. Абермет был шпионом, однако, некоторые факты начала ХХ в. выглядят достаточно интересно. Так, по крайней мере, с 1900 г. и по 1910 г. помещения в его доме арендовало управление 53-й пехотной резервной бригады. Причём арендовало по более чем скромной цене в 1 200 руб. в год. В середине 1900-х гг. здесь размещалось также Екатеринославское жандармское полицейское управление железных дорог. Может быть, дом был просто удобен для размещения учреждений, тем более, что в 1900-х гг. В. Абермет снёс отцовский каменный дом и выстроил на его месте новый двухэтажный корпус, который, возможно, вообще был специальным конторским зданием. В доме Абермет достаточно долго находилась и квартира купеческого старосты Феофана Павловича Дедикова. Т.е. возможности сбора информации в пользу своей страны у Вильгельма Яковлевича были более чем значительны, но вот занимался ли он этим или нет — сказать действительно нельзя.

В любом случае его деятельность, хоть легальная, хоть нелегальная, была прервана с началом Мировой войны. В октябре 1914 г., согласно п. 18 ст. 19 положения о местностях, объявленных на военном положении, недвижимость бывшего германского вице-консула была секвестирована (взята в государственное управление до конца войны). Судьба самого В. Абермета и его семьи остаётся неизвестной. Как сотрудник дипкорпуса он был неприкосновенен и мог быть отправлен в Германию. Уже в ноябре в зданиях попытались поместить военный госпиталь, но быстро отказались от этой идеи из-за неудобства помещений. В конце года сюда был переведен Алексеевский детский приют Благотворительного общества, а с середины 1915 г. здесь начали размещать и беженцев из западных губерний.

В апреле 1918 г. после вступления в город австрийских войск всё секвестированное имущество было возвращено владельцам, хотя далеко не всех владельцев удалось найти. Появился ли в городе Вильгельм Абермет, установить не удалось. Германское представительство в городе больше не открывалось. При гетмане город был включён в сферу действия харьковских консульств.

По окончании гражданской войны дом стал жилым и только жилым. Все его помещения — квартиры, конторы, склады — были превращены в коммуналки. А в конце 1920-х гг. корпуса, выходящие на улицу, были надстроены новыми этажами. При этом весь старый декор был просто сбит, и дома превратились в уродливые коробки.